Словa прощания

26 июля Москва прощалась с актером московского театра Драмы и Комедии на Таганке, поэтом, бардом Владимиром Семеновичем Высоцким.

В траурном убранстве помещение театра. На сцене, устланной цветами, на высоком постаменте - гроб с телом В. С. Высоцкого. В зале - множество венков: от министерства Культуры РСФСР, от Союза киноматографистов СССР, коллектива театра, от коллективов других столичных театров, от московского КСП и других учреждений культуры, от родных и друзей покойного.

На состоявшейся гражданской панихиде выступили Ю. Любимов, М.Ульянов, Г. Чухрай, В. Золотухин, Н. Михалков.

В. С. Высоцкий похоронен на Ваганьковском кладбище.



Юрий Любимов

Есть древнее слово - бард. У древних племен галлов и кельтов так называли певцов и поэтов. Они хранили ритуалы своих народов. Они пользовались доверием народа. Их творчество отличалось оригинальностью, неповторимостью и самобытностью. Они хранили традиции своего народа, народ им доверял и чтил их.

К этому чудесному племени принадлежал ушедший, который лежит перед нами и который играл на этих подмостках долгое время своей зрелой творческой жизни. Над ним вы видите занавес из "Гамлета", вы слышали его голос, когда он кончал пьесу прекрасными словами поэта, такого же, как и он, и другого замечательного поэта, который перевел этого гения - Бориса Пастернака.

Владимир был неукротимый человек - он рвал свое сердце, оно не выдержало и остановилось. Третий день люди идут день и ночь, - проститьсся с ним, постоять у его портрета, положить цветы, открыть зонты и охранять цветы от солнца, чтобы они не завяли. Мы мало охраняли его при жизни, но, видно, такова горькая традиция русских поэтов. Но все, что вы видите здесь, говорит само за себя.

О его мощи я вам приведу один случай. В выходной день мы приехали на КАМАЗ всем театром. Вышли и пошли по улице в дом, где мы должны были жить. Все строители открыли окна - улица длилась километр - выставили магнитофоны - и звучали весь километр его песни на полную мощь. И он шел по городу, как Спартак. Вот какова сила этого таланта, и вот почему он вызывал, конечно, раздражение многих мелких людей. Мы сделаем все, чтобы сохранить его память в театре. У него остались дети - наша святая обязанность - заботиться о них; святая обязанность детей - помнить, кто их отец.



Михаил Ульянов

В нашей актерской артели - большая беда. Ушел один из своеобразнейших, неповторимых, ни на кого не похожих мастеров. Артель делает общее дело вместе, но каждый мастер может что-то сделать так, как никто другой. Владимир Высоцкий был личностью, артистом такой неповторимости, ни на что не похожей индивидуальности, что его смерть - это зияющая рана в нашем актерском братстве.

Говорят, незаменимых нет. Нет, есть! Придут другие, но такой голос, такое сердце и такая ярость и боль уже из нашего актерского братства уйдет. Он был замечательным актером, одним из интереснейших актеров современности. И он был певец. Для него песня была вторым языком, вероятно, он был создан так, что не мог все выразить словами, как мы не можем многое выразить, но он обладал поразительным даром песни, через которую он любил, ненавидел, презирал, нежно относился, надеялся, мечтал, болел, мучился. Эти песни были как крик, эти песни были как стон сердца, как хруст разрываемого сердца. Его песни любили, не любили, его песни шокировали, удивляли, восхищали, но они были выражением каких-то таких народных струн, которые сегодня проявились полной мере.

Он прожил короткую жизнь, он действительно не мог остановить своих лошадей, у него не хватило сил. Но ведь этом и весь Владимир - или, как его называли, Володя Высоцкий; в том, что его лошади в пене, в ярости, в намете, в неостановимости, - и был Высоцкий. И, может быть, поэтому такая любовь, такая боль, такая потеря. Кто знает, кто может обьяснить? Но рана большая и невосполнимая.

Володя, в одной из песен ты обещал нам: "Я не уйду от вас, и не надейтесь, я буду с вами". Половину ты выполнил, половину - нет. Это не в силах бренного человеческого тела победить воровку-смерть. Ты ушел. И ушел в такую страну, откуда возврата нет. Но ты правду сказал, что останешься нами. Твои песни, твои роли будут жить. Ты, правда, был настолько непохожим, что твои песни никто, кроме тебя, петь не мог. Только ты с твоей яростью, с твоим темпераментом, твоей нежностью, с твоей любовью, дружбой, русским размахом, волею, - только ты мог эти песни петь так, как ты их пел. Но нам техника стала помогать во всем многом. Спеть за тебя никто не сможет, но слушать тебя будут, как слушали при жизни во всех уголках нашей огромной родины, ибо твои песни что-то такое выражали, очень глубинное, очень сердечное.

Прощай, прощай, прощай!



Валерий Золотухин

Дорогой товарищ наш, дорогой Володя. Мне выпала горькая участь сказать слова прощания от лица твоих товарищей, от лица театра, артистов, постановочной части, от лица всего коллектива.

С первого твоего появления на этой сцене, с первых шагов на этих подмостках до последнего слова твоих сочинений мы, твои товарищи по театру, с любовью, восторгом, любопытством, болью и надеждой наблюдали за твоей азартной траекторией. Ты был душой нашей, ты есть счастливая частица наших биографий, биографий всех тех людей, которые хоть на малое время сталкивались с тобой в работе. Ты стал биографией времени.

Мы бесконечно скорбим об утрате тебя. Мы донесем детям своим, внукам благодарение за то, что нам выпала счастливая доля работать с тобой, видеть тебя живого. Для твоих многочисленных партнеров ты был братом, братом любимым, потому что в глазах твоих всегда было желание удачи и добра другому. Жизнь, которую суждено прожить театру на Таганке без тебя, мы, твои товарищи, постараемся прожить с такой ответственностью к России, к слову, делу, которая была свойственна лучшим, праведнейшим сынам нашего отечества, одним из которых безусловно, являешься ты, наш друг.

Ты как будто предчувствовал свою кончину, когда написал свои предсмертные стихи, в которых звучали такие слова:

"Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед ним".

Дорогая Нина Максимовна, дорогой Семен Владимирович, Марина,уважаемые родственники, близкие Володи! Театр бесконечно скорбит, и не только театр, - здесь такое удивительное количество народа - бесконечно скорбит о кончине нашего гениального сына, нашего замечательного товарища!

Вечная память!



Григорий Чухрай

Не стало Владимира Высоцкого, артиста, поэта. И десятки тысяч людей сейчас толпятся на улице. Десятки тысяч людей хотели и не сумели придти сюда, чтобы поклониться ему. Значит, он был нужен им, такова их любовь и благодарность за то, что он сделал для них.

Бывают артисты любимые - он был своим, он был нужен миллионам людей нашей страны, потому что в том, что он делал, было так много души, так много правды, так много хорошей злости. Хорошей злости. Он был злобным, он был злым. Он был непримиримым к тунеядцам, трусам, негодяям. И он любил народ, служил ему и потому так отозвалось сердце народа на эту тяжелую утрату.

Сегодня он лежит на этой сцене, на которой сыграны такие прекрасные роли. Они останутся в нас, они не уйдут вместе с ним. Его песни тоже не затихнут, они принадлежат народу. Думая сегодня о Владимире Высоцком, о нашем коллеге, об артисте, о поэте, я думаю, как же нужна наша работа людям, но настоящая, идущая от сердца. Да, он не щадил своего сердца, он жил в разнос. Его бешеный темперамент подгонял его жизнь, а он, когда особенно было тяжело, просил, кричал: "Помедленнее, чуть помедленнее!" Но, видимо, помедленнее он не мог, таков был норов, такова была личность.

И вот сердце разорвалось, и его нет с нами. Горько всем нам. Мои товарищи, кинематографисты, просили низко кланяться тебе, Володя, за все, что ты сделал; не только за фильмы, которые остались для нас дорогими, прелестными бриллиантами с твоими прекрастными ролями. Не только за это. За то, что ты был таким - низкий тебе поклон.




Никита Михалков

Уста говорят от избытка сердца, но бывают минуты, когда от избытка сердца лучше молчать. Но так уж заведено, что самые разные люди, провожая в последний путь человека, говорили о нем прекрасные слова, наверное пытаясь этим восполнить то, что не удалось, не смогли или не захотели дать ему при жизни. Но слова остаются, в общем, словами, поэтому в эти минуты чрезвычайно трудно говорить любому.

Умер Народный артист Советского Союза.

В самом истинном смысле этого слова. Потому что его знали все, многие любили, многие его не любили. Но и те, кто его любил, знали, за что его любят, и те, кто его не любил, знали, за что его не любят. Потому что он был ясен, конкретен, чрезвычайно талантлив. Для нас это был просто Володя, для кого-то он был Владимир Высоцкий, для кого-то Владимир Семенович Высоцкий. Но для всех это был человек чрезвычайно близкий. Близкий. Просто близкий.

Герцен сказал, что человек, поступки и помыслы которого не в нем самом, а где-нибудь вне его, тот раб при все храбростях своих. Володя был всегда человеком, поступки которого были внутри его, а не снаружи. И он всегда был человеком живым. Для нас он всегда живым и останется.

Текст благодаря Максиму Мошкову


[an error occurred while processing this directive]